Савинков Борис Викторович
САВИНКОВ Борис Викторович (19.1.1879, Харьков–7.5.1925, Москва), политический деятель, один из лидеров партии эсеров, писатель. Родился в семье судебного чиновника, уволенного в отставку за либеральные взгляды. Учился в Варшаве, затем в С.-Петербургском университете, из которого исключен за участие в студенческих волнениях. В 1898 вошел в социал-демократический кружок. Публиковал статьи в газете «Рабочая мысль». В 1901 за пропаганду революционных взглядов арестован, 5 мес провел в Петропавловской крепости, был сослан в Вологду. В 1903 бежал из ссылки в Женеву, где вступил в Партию социалистов-революционеров, вошел в ее Боевую организацию. Участвовал в подготовке покушения на министра внутренних дел В. К. Плеве. Впоследствии С. писал: «Смерть Плеве была необходима России для революции, для торжества социализма. Перед этой необходимостью бледнели все моральные вопросы на тему “не убий”». 4.2.1905 С. организовал убийство московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича и вскоре стал заместителем руководителя Боевой организации Е. Ф. Азефа. В 1906 С. отправился в Севастополь для подготовки покушения на командующего Черноморским флотом вице-адмирала Г. П. Чухнина, но был арестован и приговорен военным судом Севастопольского гарнизона к расстрелу. Благодаря сочувствующему революции надзирателю, С. удалось бежать в Румынию.
Разоблачения Азефа как сотрудника охранки вынудили С. отойти от террористической практики. В 1909 он публикует первое прозаическое произведение «Конь бледный», а в 1912 – первые главы книги «То, чего не было», в которых бросил вызов моральному авторитету лидеров партии эсеров и дал негативную оценку практике террора. С 1911 С. жил на вилле «Ля Сурс» под Каннами. В 1913 переехал в Ниццу. Для него в эти годы был характерен скептицизм в отношении революционного будущего России, и он всерьез решает заняться литературной деятельностью.
После начала 1-й мировой войны вступил добровольцем во французскую армию, участвовал в боевых действиях, был военным корреспондентом ряда русских и французских газет. Описывая боевые действия, настроения солдат и офицеров, С. приходит к выводу-пророчеству: «В этой “машинной” войне победит не тот, кто выльет лучшую пушку, а тот, в ком глубже вера и жарче любовь».
После Февральской революции 9.4.1917 вернулся в Россию. Был назначен комиссаром Временного правительства в Восьмой армии, с 28 июня – комиссар Юго-Западного фронта. Активно выступал за продолжение войны до полной победы над Германией, уговаривал солдат не складывать оружие. Осудил братание с противником. 19 июля был назначен товарищем военного министра, управляющим Военным министерством. В летние месяцы 1917 он подписал почти половину всех приказов по военному ведомству. 28 июля заявил журналистам, что своей деятельностью в министерстве в первую очередь считает восстановление в армии «железной дисциплины». В августе принимал участие в разработке программы мероприятий на фронте и в тылу в целях прекращения разрухи, налаживания снабжения армии, укрепления дисциплины на фронте и в тылу, милитаризации транспорта.
В дни корниловского мятежа (см. Мятеж корниловский) пытался найти компромисс между А. Ф. Керенским и Л. Г. Корниловым. 27 августа был назначен военным губернатором Петрограда и и. о. командующего войсками Петроградского военного округа. 29 августа опубликовал обращение к народу, в котором признал, что «Корнилов поднял мятеж против Временного правительства и революции и стал в ряды их врагов». 30 августа подал прошение об отставке, мотивируя тем, что назначение на высшие должности в военном и морском ведомствах Д. Н. Вердеревского и А. И. Верховского «знаменует поворот государственной политики в ту сторону, которой он сочувствовать не может». Был освобожден от всех должностей. 11 сентября на Чрезвычайном совещании представителей казачьих частей, расположенных в Петрограде и его окрестностях, в своей речи С. указал на совпадение своих взглядов с Корниловым, но он разошелся с ним в средствах достижения цели. В ответ на предложение ЦК партии эсеров объясниться по корниловскому делу, ответил, что нынешний ЦК Партии социалистов-революционеров (ПСР) «не имеет ныне в моих глазах ни морального, ни политического авторитета», и поэтому он от дачи объяснений отказывается. 9 октября был исключен из членов ПСР.
Октябрьскую революцию встретил враждебно, уехал в Гатчину, где был назначен комиссаром Временного правительства при отряде генерала П. Н. Краснова. После провала наступления Керенского – Краснова на Петроград бежал на Дон и вошел в состав Донского гражданского совета, ведавшего формированием Добровольческой армии. Свое сотрудничество с контрреволюцией объяснил позже так: «Один бороться не мог. В эсэров не верю, потому что видел полную их растерянность, полное их безволие, отсутствие мужества. Кто же боролся? Один Корнилов. И я пошел к Корнилову». В феврале 1918 вернулся в Москву и организовал «Союз защиты Родины и Свободы». Один из участников Ярославского антибольшевистского восстания. После разгрома восставших уехал в Казань, некоторое время был в отряде В. О. Каппеля. По настоянию главы Директории Н. Д. Авксентьева выехал с военной миссией во Францию. Вел переговоры с правительствами стран Антанты о помощи русскому белому движению. В 1920 во время советско-польской войны был председателем Русского политического комитета в Варшаве, куда приехал по приглашению гимназического друга Ю. Пилсудского, участвовал в подготовке на территории Польши антисоветских отрядов под командованием С. Н. Булак-Балаховича. Один из таких рейдов лег в основу «панихиды по белому движению» – повести «Конь вороной», опубликованной в Париже в 1923. Пересмотрел взгляды на белогвардейскую эмиграцию и признал: «Всякая борьба против советской власти сейчас не только бесплодна, но и вредна». Порвав с белым движением, стал присматриваться к националистическим течениям. В 1922–23 неоднократно встречался с Муссолини.
В августе 1924 нелегально приехал в СССР, был арестован и предан суду. На суде С. признал свою вину и свое поражение в борьбе с советской властью. Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен к смертной казни, но Президиум Верховного суда счел возможным изменить наказание на 10 лет тюремного заключения. В тюрьме он написал письма некоторым руководителям белой эмиграции с призывом прекратить борьбу против Советского Союза. 7.5.1925 в здании ОГПУ Савинков покончил жизнь самоубийством. Незадолго до смерти в одной из своих статей С. написал: «Воля народа – закон… Прав или нет мой народ, я только покорный его служитель. Ему служу и ему подчиняюсь. И каждый, кто любит Россию, не может иначе рассуждать».
С о ч.: К делу Корнилова. Париж, 1919; Избранное. Л., 1990; Воспоминания террориста. М., 1991; Во Франции во время войны. Сентябрь 1914 г. – июнь 1915 г.: В 2 ч. М., 2008.
Лит.: Ардаматский В. Возмездие. М., 1975; Гусев К. В. Рыцари террора. М., 1992; Гусев К. В. Савинков Борис Викторович // Политические деятели России 1917; Биографический словарь. М., 1993. С. 283–286.
Сенин, А.С. Савинков Борис Викторович [Текст] / Россия в Первой мировой войне. 1914–1918: Энциклопедия: В 3 тт. / отв. редактор А. К. Сорокин. – М. : Политическая энциклопедия, 2014 — Т. 3 — С. 121-122.